Во снах увидел я планету,
Где лишь растут одни цветы.
Им счёта там, поверьте, нету.
Из них слагаются мечты.
Мне не дано знать все названья,
Но лишь одно запомнил я.
Дал Бог ему очарованье
И имя Вера навсегда.
Во сне, цветов, как море было;
И я себе один избрал.
Для сердца, Вера – стало мило,
Я аромат его вдыхал.
Цветок тот, милый, драгоценный,
С планеты чудной моих снов.
Моей душе стал сокровенный,
Чтоб описать его – нет слов.
Среди цветов я находился,
Но лишь один мне душу влёк.
Я, как во сне, хоть пробудился:
Мне Веру дал, здесь Вечный Бог.
Из снов, цветок стал мне любимой,
Навек, единственной, родной,
И сделал жизнь мою счастливой.
Мне, Вера стала, здесь, женой.
Я, в имя Вера, стал влюблённый.
Здесь, вера стала часть меня.
Я, без неё, как обречённый,
Туман безверья бороздя.
Без веры в сердце – место стуже;
Без Веры рядом – жизнь в тоске.
Твой, Вера, цвет мне очень нужен.
Я счастлив, что дана ты мне.
Вячеслав Переверзев,
USA
Родился в Украине, на Донбассе, г. Горловка. Другой сайт: http://stihi.ru/avtor/slavyan68
Прочитано 2421 раз. Голосов 2. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
